Адам-За

Редьярд Киплинг

Адам-За
Взяв палатки и двухстволки, наши люди каждый год
По ущелью Матинеи отправляются в поход.
Каждый год бредет в колонне, то в начале, то в конце,
Мэттен – старый грязный нищий с перевязкой на лице.

Он плетется вслед за нами – без зубов, без губ, без глаз.
Он бормочет, заикаясь, надоевший свой рассказ.
Он трясется, старый Мэттен, заикаясь, он твердит:
«Не щади, сагиб, медведя – он тебя не пощадит.

Был остер кремень в мушкете, порох сух и смазан ствол,
И на Адам-За, медведя, я охотиться ушел.
Я в последний раз увидел, как снега в горах лежат,
Собираясь на медведя пять десятков лет назад.

Из насиженной берлоги сквозь колючие кусты
Адам-За бежать пустился на открытые хребты.
Он помчался с полным брюхом, испуская стон и рык.
Два хороших перехода – и медведя я настиг.

Два хороших перехода – и к концу второго дня
Он тащился, задыхаясь, в полумиле от меня.
Палец мой лежал на спуске, я не знал, что значит страх,
И тогда медведь поднялся и пошел на двух ногах.

Человеческой походкой, на меня смотря с мольбой,
Шел, подняв, как на молитве, обе лапы над собой.
Я глядел, как ходит брюхо, презирал я и жалел
Умоляющего зверя, что попался на прицел.

Я жалел и удивлялся, и не выстрелил тогда.
С той минуты потянулись бесконечные года.
Сталь когтей была всё ближе и клыков стальной оскал.
От бровей до подбородка он лицо мое содрал.

Я почувствовал, как кости на лице моем горят,
И к ногам его свалился – пять десятков лет назад.
Он возился и хихикал, а потом убрался прочь.
Мне осталась ваша жалость, надо мной повисла ночь.

Я слыхал, что новым ружьям не нужны кремень и трут.
Их быстрее заряжают, и они вернее бьют.
Но подайте мне монету – я открою вам глаза,
О беспечные сагибы, на коварство Адам-За.»

Там, под тряпкой, рдело мясо, темным пламенем горя.
Этот старый нищий Мэттен с нас монеты брал не зря.
«Поднимите зверя шумом в жаркий полдень из кустов,
Пусть сагибов не смущает этот подлый стон и рев.

Но, сагиб, настанет время, ты прицелишься – и вот
Человеческой походкой на тебя медведь пойдет.
Человеческой походкой на тебя пойдет медведь,
И его свиные глазки будут жалобно глядеть,

И его стальные лапы будут подняты с мольбой.
Знай, сагиб, что это значит: это смерть перед тобой».

На привале, темной ночью, без зубов, без губ, без глаз
Старый, грязный нищий Мэттен повторяет свой рассказ.
Он ощупывает ружья, греет руки у костра.
Завтра мы идем в долину, завтра – славная игра.

Он трясется, старый Мэттен, заикаясь, он твердит:
«Не щади, сагиб, медведя – он тебя не пощадит».




Health and love!

sustain-health.com